САША ЧЁРНЫЙ

(Александр Гликберг)

Критику

Когда поэт, описывая даму,

Начнёт: «Я шла по улице. В бока впился корсет», –

Здесь «я» не понимай, конечно, прямо –

Что, мол, под дамою скрывается поэт.

Я истину тебе по-дружески открою:

Поэт – мужчина. Даже с бородою.

Стилизованный осёл

Ария для безголосых

Голова моя – тёмный фонарь с перебитыми стёклами,

С четырёх сторон открытый враждебным ветрам.

По ночам я шатаюсь с распутными, пьяными Фёклами,

По утрам я хожу к докторам,

Тарарам.

Я волдырь на сиденье прекрасной российской словесности,

Разрази меня гром на четыреста восемь частей!

Оголюсь и добьюсь скандалёзно-всемирной известности,

И усядусь, как нищий-слепец, на распутье путей.

Я люблю апельсины и всё, что случайно рифмуется,

У меня темперамент макаки и нервы как сталь.

Пусть любой старомодник из зависти злится и дуется

И вопит: «Не поэзия – шваль!»

Врёшь! Я прыщ на извечном сиденье поэзии,

Глянцевито-багровый, напевно-коралловый прыщ,

Прыщ с головкой белее насказанно-жжёной магнезии,

И галантно-развязно-манерно-изломанный хлыщ.

Ах, словесные, тонкие-звонкие фокусы-покусы!

Заклюю, забрыкаю, за локоть себя укушу.

Кто не понял – невежда. К нечистому! Накоси-выкуси.

Презираю толпу. Попишу? Попишу, попишу…

Попишу животом, и ноздрёй, и ногами, и пятками,

Двухкопеечным мыслям придам сумасшедший размах,

Зарифмую всё это для стиля яичными смятками

И пойду по панели, пойду на бесстыжих руках…