О. Г. УСЕНКО

ТРЕТЬЯ СИЛА

КАРЕЛЬСКИЕ ТАЙНЫ РУССКО-ШВЕДСКИХ ВОЙН

      Историческое соседство Руси и Швеции на берегах Балтики было сопряжено с борь­бой за важнейшие торговые пути и приле­гающие к ним районы. Поскольку чаще всего конфликты двух держав развёртыва­лись на землях, населённых карелами, а пос­ледние принимали в них живейшее участие, логич­но подробнее остановиться на роли этого народа в исторической драме.

     Предками современных карел были финно-угор­ские племена Karjala (корела) и Vepsä (весь). Корела к началу XI столетия обосновалась между Финским заливом и Ладожским озером (на Карельском пере­шейке) и в северо-западном Приладожье. Весь насе­ляла территорию между Волховом и озером Белым. Наиболее многочисленной и активной частью пра-карельского этноса была корела; не случайно имен­но эта группа племён дала название всему народу.

     В XI—XII веках кореляне* расселились от Ладож­ского озера на запад, север и восток. Если на двух пос­ледних направлениях они почти не встречали препят­ствий, то продвижение на запад, в Финляндию, при­водило к столкновениям с племенами, которые на­зывались Häme (емь, ямь). Характерно, что первое ле­тописное известие о кореле представляет собой рассказ о её неудачном походе на емь в 1143—1144 годах.

     Очень скоро в борьбу соседствующих финно-угорских племён вмешались Швеция и Великий Новгород. Шведы стремились присоединить Фин­ляндию и восточное побережье Финского залива. Новгородцы же не собирались уступать кому-либо контроль за торговыми путями, проходившими по Карельскому перешейку и Неве. Согласно сканди­навским хроникам, в 1178 году корела совершила поход на емь, захватила шведского епископа Рудоль­фа и, уведя его к себе, умертвила. Через 10 лет коре­ляне в союзе с новгородцами сожгли главный швед­ский город Сигтуну (древний Стокгольм).

     Чтобы закрепить Карельский перешеек за Нов­городом, князь Ярослав Всеволодович в 1227—1228 годах организовал массовое крещение корелы. Тут же новоиспечённые единоверцы двинулись походом на емь, которую шведы активно обращали в католи­чество. Политическое противостояние Руси и Швеции в Приладожье дополнилось противостоянием конфессиональным.

     Об участии древних карел в Невской битве 1240 года летописи молчат, однако есть веские основа­ния полагать, что корела не могла остаться в сторо­не, поскольку от исхода битвы зависела её судьба. Дополнительным обоснованием данной версии мо­жет служить тот факт, что летописи не упоминают корелу и среди участников похода Александра Нев­ского на емь в 1256 году. Между тем булла римско­го папы Александра IV называла корелян главным действующим лицом этого предприятия, которое стало ответом на попытку Швеции начать кресто­вый поход в Северной Европе. Шведы в союзе с емью начали строить крепость на реке Нарове, но, узнав, что Невский собирает против них войско, предпочли отправиться восвояси. Тем не менее Алек­сандр во главе новгородцев и корелян огнём и ме­чом прошёлся по землям еми, после чего те вместе со шведами четверть века не воевали с Новгородом.  Ничего не изменила и новая булла римского папы, взывавшего к покорению корелы и других «язычни­ков» Северной Европы.

     С 1282 года шведы возобновили набеги на При­ладожье. В 1293 году при впадении старого русла Вуоксы в Финский залив ими был построен Выборг. По­явление этого форпоста повлекло за собой обраще­ние части корелы в католичество и привод её к при­сяге шведскому королю. Попытка новгородцев сра­зу же разрушить Выборг (март 1294 года) оказалась неудачной. Ободрённые успехом, шведы в следующем году поставили ещё одну крепость в «Корельской земле» — Кексгольм (на острове при впадении Вокши в Ладожское озеро). Однако почти сразу же крепость была захвачена новгородцами, которые переимено­вали её в Корельский городок («город Корелу»). В честь этой победы на воротах Новгорода была возведена каменная церковь Воскресения Христова.

     Кореляне не без пользы для себя использовали своё промежуточное положение между Швецией и Новгородом. Прежде всего они добились особого положения в системе новгородской торговли. Инозем­ные купцы, торговавшие в «Корельской земле», для разрешения конфликтов не имели права обращаться в Новгород. Время от времени кореляне демонстриро­вали стремление к политической независимости. Так,

_______________________________________

* Представители племени корела. Синоним корелян — древние карелы. – Ред.

[с. 40]

_______________________________________________________________________________

под 1314 годом летописи сообщают: «Избила Корела горожан, кто были русские, в Корельском городке и впустила в город шведов. Новгородцы же... пошли на них. И предалась им Корела, и избили новгородцы шве­дов и корелян-изменников»*.

     Для усиления своего влияния новгородцы в 1323 году построили на побережье Финского залива «го­род на усть Невы, на Ореховом острове». Строи­тельством руководил московский и новгородский князь Юрий Данилович. Сразу после завершения работ в Орешек приехали послы от шведского ко­роля, и был заключён «вечный мир», по условиям которого к Швеции отошла западная часть Карель­ского перешейка севернее реки Сестры. При этом обе стороны брали на себя обязательство «городов не ставити ко Корельской земле».

     Ореховский договор смог обеспечить мир лишь на 15 лет. Компромисс не устраивал ни Швецию, ни Новгород, не устраивал он и корелян, которые вновь стали претендовать на роль третьей силы в конфлик­те. Софийская первая летопись под 1337 годом по­вествует: «Пришли шведы к Корельскому городу со многою силою; был в городе тогда воевода Валит Корелянин. И Валит поспешил изменить и сдал го­род шведам. Шведы же начали городом владеть. Новгородцы же, узнав об этом, со всею силою своею стали под городом июля в 3 день. В восьмой же день приступили к городу, и Валит поспешил перейти на сторону новгородцев и отворил город. Новгородцы же взяли свой город июля восьмого в полдень, а шведов избили, а иных перевешали». История эта имела кровавое продолжение, о чём рассказывают новгородские летописи: «Воевали шведы с Корелою много по Обонежью, после и посад Ладоги пожгли, а города не взяли. Потом ходили молодцы новгород­ские с воеводами, воевали выборгскую и шведскую Корелу, и много опустошили земель их, и добро пожгли, и скот посекли...»

     Усиление политической самостоятельности коре­лы заставило Новгород и Швецию в 1339 году заклю­чить новый договор, который включал пункт о согла­сованной политике в «Корельской земле». Летописец образно излагал речи новгородских послов: «А про Корелу так сказали: «Если к вам наши бегут, секите их или вешайте; если же ваши к нам побегут, мы так же с ними поступим; и тогда не смогут они поссо­рить нас. Но мы не выдадим тех, которые крещены в нашу веру, потому что и без того мало их осталось, а то все померли гневом божиим».

     Этим договором был окончательно закреплён раскол древнекарельского этноса на две части. Коре­ла, оказавшаяся на землях Шведского королевства, приняла католичество и постепенно растворилась в среде пришельцев. Население же восточной части Карельского перешейка, потеряв политическую не­зависимость, сохранило тем не менее свою этничес­кую самобытность. Применительно к местным пле­менам с XIV века уже можно употреблять современ­ный этноним «карелы».

     Почти два века, с середины XIV по середину XVI века, русско-шведские столкновения были спорадичес­кими и маломасштабными. Как правило, инициатора­ми конфликтов были шведы, которые устраивали на­беги на Приладожье с целью грабежа и нанесения ущер­ба противнику. Новгородцы и карелы по большей час­ти ограничивались изгнанием захватчиков со своей территории, но иногда сами проникали «в Свейскую землю», как это было, например, в начале 1411 года.

     Войны в полном смысле этого слова начались при Иване Грозном. В 1554—1557 годах военные действия велись в западной части Карельского перешейка и вос­точной Финляндии. Успех сопутствовал России, и шведское правительство запросило мира. Итоги же Ливонской войны были уже в пользу Швеции. Она сумела в 1580—1582 годах захватить Корельский уезд (город Корелу и восточную часть Карельского перешей­ка), а также Орешек, Ям, Копорье, Ивангород. У Рос­сии не было сил вернуть утраченное, однако спокой­ной жизни на захваченных землях шведы не обрели.

     С 1581 года в Корельском уезде развернулось партизанское движение, которое возглавил местный крестьянин Кирилл Рогозин. Базой повстанцев стал район Олонца, откуда партизаны совершали напа­дения на шведские отряды и набеги на карельские поселения, жители которых не желали уходить в Россию. Агитация, подкреплённая насилием, со временем всё же возымела действие: значительная часть карел ушла на север, в Заонежские погосты, нахо­дившиеся под властью Москвы.

     Партизанское движение в Корельском уезде во

_____________________________________________

* Здесь и далее летописные известия даются в переводе на современный язык.

[с. 41]

_______________________________________________________________________________

главе с тем же Рогозиным продолжилось и во вре­мя русско-шведской войны 1589—1593 годов. Рос­сия вернула себе Ям, Копорье, Ивангород, Орешек, а в 1597 году получила обратно и Корельский уезд.

     Увы, город Корела и окрестная территория че­рез 15 лет вновь оказались в руках Швеции. Эти земли в феврале 1609 года были отданы Василием Шуйским в обмен на пятитысячное войско, необхо­димое ему для борьбы с «тушинцами». Самое инте­ресное, что Корельский уезд царю уже не подчинял­ся, поскольку в ноябре 1608 года местное население присягнуло Лжедмитрию II. Неудивительно, что русский гарнизон Корелы и местное население отказались признать над собой власть шведского ко­роля и стали собирать ополчение. Не дождавшись обещанного, шведы летом 1610 года двинули на Корельский городок войска. Снова вспыхнуло парти­занское движение, идейным вдохновителем которо­го стал Сильвестр, первый епископ Карельский. Оборону города Корелы возглавил царский послан­ник Иван Михайлович Пушкин, один из предков великого поэта. Крепость оборонялась полгода и сдалась лишь после того, как из двух или даже трёх тысяч защитников осталось в живых около сотни. Шведам удалось развить успех: они захватили весь Карельский перешеек и юго-восточную часть Фин­ского залива, отрезав Россию от Балтики.

     Столбовский мир (23 февраля 1617 года) закре­пил эти земли за Швецией. И хотя спустя столетие они были отвоёваны Петром Великим, судьба ка­рельского народа успела круто измениться. Столбовским договором за жителями Корельского уезда предусматривалось право перейти в пределы Рос­сийского государства. Однако массовое (и уже неле­гальное) переселение началось в конце 20-х годов XVII века — после того, как развернулась шведская колонизация Корельского уезда.

     На присоединённой территории шведское прави­тельство раздавало земли, владельцы которых не брез­говали и прямым захватом крестьянских угодий. Уси­лился податной гнёт: карелы жаловались, что «десять... крестьян раньше платили меньше, чем теперь... требуют с одного...» Была проведена административная рефор­ма, в ходе которой местных торговцев насильно пере­селяли в специально построенные городки. Проводи­лось принудительное насаждение лютеранства.

     Во время первой волны карельского переселе­ния (20—40-е годы XVII века) в Россию перебралось более 10 тысяч человек. Поскольку переходы к тому времени носили уже нелегальный характер, Швеция получила за перебежчиков компенсацию — огром­ную по тем временам сумму в 190 000 рублей. Вто­рая волна переселенцев была вызвана русско-шведской войной 1656—1658 годов. В ходе боевых дейст­вий Приладожье было разорено, и карелы вынужде­ны были покидать родной край. За несколько лет в Россию съехали ещё около 20 000 человек, а к 80-м годам XVII века в Корельском уезде осталась лишь малая часть коренного населения.

     При царе Алексее Михайловиче правительство начало активно помогать переселению карел. Во-пер­вых, миграция наносила экономический и политичес­кий урон Швеции, а во-вторых, тешила самолюбие московского правительства и давала ему возможность заселить районы, захиревшие во время смуты. Карел привлекали на дворцовые земли льготами и денеж­ными ссудами, им предоставляли право выбора места жительства. Районы возможного расселения «зарубеж­ных выходцев» заранее осматривались чиновниками, определявшими, сколько семей можно там размес­тить. На «государевы земли» переселяли не только «новых выходцев», но и карел, ушедших в Россию давно и попавших в крепостную зависимость.

     Переселенцы двигались главным образом в двух направлениях: Новгород — Валдай — Торжок и Север­ная Двина — Череповец — Бежецк. Соответственно карелы оседали в Новгородском, Угличском, Бежец­ком, Ярославском, Тверском уездах, а некоторые добрались даже до окрестностей Старицы и Клина. Большинство переселенцев обрели новую родину на территории современной Тверской области, образо­вав особую этническую группу тверских (верхневол­жских) карел. До конца 1930-х годов они составляли около 70% всего карельского населения России.

     Таким образом, история русско-шведских войн более чем тесно связана с историей карельского на­рода. Эти войны можно даже назвать карельско-рус­ско-шведскими. При этом оказывается, что локальные на первый взгляд конфликты повлияли на развитие не только северных, но и центральных районов Рос­сии, изменив там демографическую ситуацию.

Литература

Бубрих Д. В. Происхождение карельского народа. Петрозаводск, 1947.

Вершинский А. Н. Очерки истории верхневолжских карел в XVI—XIX вв. // Исторический сборник. № 4. М—Л., 1935. С. 73—105.

Кочкуркина С. И., Спиридонов А. М., Джаксон Т. H. Письменные известия о карелах. Петрозаводск, 1990.

Линевский А., Машезерский В., Пегов В. Хрестоматия по истории Карелии с древнейших времен до конца XVII века. Петрозаводск, 1939.

Рыдзевская Е. А. Древняя Русь и Скандинавия в XI—XIV вв. М., 1978.

Салохеймо В. Проводимые в Финляндии исследования переселения карел в Россию // История и культура тверских карел: Перспективы развития. Тверь, 1997. С. 40–44.

Шаскольский И. П. Шведская интервенция в Карелии в начале XVII в. Петрозаводск, 1950.

[с. 42]

____________________________________________________________________________