|
АНДРЕЙ БЕЛЫЙ (Борис Бугаев)
Веселье на Руси
Как несли за флягой флягу – Пили огненную влагу.
Д’накачался – Я. Д’наплясался – Я.
Дьякон, писарь, поп, дьячок Повалили на лужок.
Эх – Людям грех! Эх – курам смех!
Трепаком-паком размашисто пошли: – Трепаком, душа, ходи-валяй-вали:
Трепака да на лугах, – Да на межах да во лесах Да обрабатывай!
По дороге ноги-ноженьки туды-сюды пошли, Да по дороженьке вали-вали-вали – Да притопатывай!
Что там думать, что там ждать: Дунуть, плюнуть – наплевать: Наплевать да растоптать: Веселиться, пить да жрать.
Гомилетика, каноника – Раздувай-дува-дувай, моя гармоника!
Дьякон пляшет – – Дьякон, дьякон – Рясой машет – – Дьякон, дьякон – Что такое, дьякон, смерть?
«Что такое? То и это: Носом в лужу, пяткой – в твердь…»
………………………………………….
Раскидалась в ветре, – пляшет – Полевая жердь: –
Веткой хлюпающей машет Прямо в твердь.
Бирюзовою волною Нежит твердь.
Над страной моей родною Встала Смерть.
Друзьям Н. И. Петровской
Золотому блеску верил, А умер от солнечных стрел. Думой века измерил, А жизнь прожить не сумел.
Не смейтесь над мёртвым поэтом, Снесите ему цветок. На кресте и зимой и летом Мой фарфоровый бьётся венок.
Цветы на нём побиты. Образок полинял. Тяжёлые плиты. Жду, чтоб их кто-нибудь снял.
Любил только звон колокольный И закат. Отчего мне так больно, больно! Я не виноват.
Пожалейте, придите; Навстречу венком метнусь. О, любите меня, полюбите – Я, быть может, не умер, быть может, проснусь –
Вернусь!
Утро
Рой отблесков. Утро: опять я свободен и волен. Открой занавески: в алмазах, в огне, в янтаре Кресты колоколен. Я болен? О нет – я не болен. Воздетые руки горé на одре – в серебре.
Там в пурпуре зори, там бури – и в пурпуре бури. Внемлите, ловите: воскрес я – глядите: воскрес. Мой гроб уплывёт – золотой в золотые лазури.
Поймали, свалили; на лоб положили компресс…
Ночь Сергею Соловьёву
Как минул вешний пыл, так минул страстный зной. Вотще покоя ждал: покой ещё не найден. Из дома загремел гульливою волной, Волной разымчивой летящий к высям Гайден.
Презрительной судьбой обидно уязвлён, Надменно затаишь. На тусклой, никлой, блёклой Траве гуляет ветр; протяжным вздохом он Ударит в бледных хат мрачнеющие стёкла.
Какая тишина! Как просто всё вокруг! Какие скудные, безогненные зори! Как все, прейдёшь и ты, мой друг, мой бедный друг. К чему ж опять в душе кипит волнений море?
Пролейся, лейся, дождь! Мятись, суровый бор! Древес прельстительных прельстительно дыханье. И дольше говорит и ночи скромный взор, И ветра дальний глас, и тихое страданье.
Отчаянье З. Н. Гиппиус
Довольно: не жди, не надейся – Рассейся, мой бедный народ! В пространство пади и разбейся За годом мучительный год!
Века нищеты и безволья. Позволь же, о родина мать, В сырое, в пустое раздолье, В раздолье твоё прорыдать: –
Туда, на равнине горбатой, – Где стая зелёных дубов Волнуется купой, подъятой В косматый свинец облаков,
Где по полю Оторопь рыщет, Восстав сухоруким кустом, И в ветер пронзительно свищет Ветвистым своим лоскутом,
Где в душу мне смотрят из ночи, Поднявшись над сетью бугров, Жестокие, жёлтые очи Безумных твоих кабаков, –
Туда, – где смертей и болезней Лихая прошла колея, – Исчезни в пространство, исчезни, Россия, Россия моя!
|